A person's spiritual component highlighted by the principles of transhumanism

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Человек в современном обществе, охарактеризованном стремительным развитием технологий, претерпевает колоссальные трансформации, которые сам не успевает осмыслить и проанализировать. Человек не статичен, он менялся во все времена, но на данном этапе пугает скорость этих изменений и то, что наше восприятие и осознание этих изменений происходит со сравнительно низкой скоростью. Таким образом, принимая факт трансформации человека, мы сталкиваемся с проблемой возможной потери человеком своей идентичности, выходом человека за пределы человеческого. Возникает вопрос, где проходит граница человеческого, или что в человеке должно остаться неизменным, чтобы его можно было считать человеком. Подобные рассуждения приводят нас к понятию антропологических констант и проблеме их сохранения. Раскрывая данные понятия, необходимо затронуть вопрос сущности человека. Важно то, что будущее человечества, мира, в котором мы живем, во многом определяется сущностью самого человека. Таким образом, попытка проанализировать воздействие философии трансгуманизма на духовную составляющую человека, возможные трансформации человека, связанные с этим воздействием, и социальные последствия этих воздействий является весьма актуальной задачей на сегодняшний день.

ПОДХОДЫ К ПОНИМАНИЮ ЧЕЛОВЕКА

Сущность человека является одной из основных понятий и тайн, «вечных вопросов» в философии. В философской антропологии существует множество подходов к пониманию сущности человека. Данная статья не ставит своей целью рассмотрение всего этого многообразия. Но в нашем исследовании полезно выделить два подхода к пониманию человека: атрибутивный и экзистенциалистский. Атрибутивный подход предполагает наличие у человека изначально заданной сущности, соответственно задачей этого подхода является выявление сущностных, атрибутивных характеристик человека, на основании которых строятся концепции человека. Экзистенциалистский подход подчеркивает конкретное самоосуществление человека в культурном творчестве, когда безграничность культуры ведет к неопределенности сущности человека.

Автор статьи в своем исследовании рассматривает человека, используя оба подхода, признавая и наличие в человеке некоего постоянного ядра, которое определяет человека в качестве человека, и процесс конструирования сущности человека. В этом ключе в вопросе сближения эссенциалистско-внеисторического и экзистенциалистско-прогрессистского подхода к человеку Г.Э. Хангсбергер рассматривает человека как «постоянство в изменении».

С методологической стороны в изучении человека важным является понятие антропологических констант в качестве определенных границ, при разрушении которых человек перестает быть человеком. Антропологические константы могут выступать в качестве категорий как регулятивные идеи, так и в качестве экзистенциалий, посредством которых человек вступает в различные отношения, тем самым переживает себя как проблему, переживает конструирование себя, самоосуществление. В литературе можно встретить следующий перечень антропологических констант: самотождественность, самотрансценденция, целостность, открытость, духовность, свобода, ответственность, творческая активность, телесность и другие. Можно дискутировать о разных категориях из этого перечня, но в данной статье мы выделим духовность в различных ее пониманиях в качестве антропологической константы [1:21].

ПОНИМАНИЕ ДУХОВНОСТИ В РАБОТАХ В.В. ЗЕНЬКОВСКОГО И Н.А. БЕРДЯЕВА

В термин «духовность» вкладывается разный смысл в зависимости от мировоззренческой позиции человека. Можно встретить в исследованиях понятие духовности равнозначной нравственности, отождествлении с верой в Бога, как опыт, приобретенный в процессе познания и т.д. Большое внимание категории «духовности» уделено и в русской философии. В.В. Зеньковский видит в духовности истинный центр человека, его метафизическое ядро. Говоря о духовности, он отмечает: «Существенное и основное в духовности – это поиск Бесконечного и Абсолютного. Это искание есть самое основное и глубокое в нас, есть тот неистощимый и неистребимый источник вечной жизни, присущий духу, который не затухает и не замирает и у тех, кто в своем сознании отвергает Абсолютное и Бесконечное» [2:46].

Также Н.А. Бердяев в своих работах отмечает духовность как взаимосвязь человека и Абсолюта. Он говорит о человеке как о смешанном бытии – духовном и душевно-телесном, рассматривая человека как точку пересечения двух миров: божественного и материального. Именно в духе человека как частице божественной энергии в теле человека и происходит соединение человека с Богом, пересечение этих двух миров. Душа человека – это своего рода посредник между духом и телом, «арена взаимодействия и борьбы свободы и необходимости, мира духовного и мира природного» [3:91]. Тело – это сосуд для души и духа, средство соприкосновения с физическим миром, жизнедеятельности и осуществления духовного предназначения человека. Таким образом, Бердяев понимает духовность как богочеловеческое состояние, соприкосновение человека с божественным элементом и преображение всего существа этим элементом. «Человек в духовной своей глубине соприкасается с божественным и из божественного источника получает поддержку», – отмечает он [4:322].

Духовность рассматривается в качестве присутствия в человеке трансцендетной энергии первожизни, которая формирует дух, душу и тело, процесс преобразования духом человека божественной энергии и как результат этого процесса преобразование духа, души и тела, выводящее человека на уровень богочеловека. Также духовность представляется как переживание человеком духовной жизни через духовный опыт, процесс осознания человеком посредством религиозной веры своей первичной духовной свободы. Это приводит к раскрытию в человеке божественного потенциала, воспитанию свободы, основанной и пропитанной любовью к Богу. Происходят процесс развития личности человека как основы духовности и преображение человека в человека духа, богочеловека, соработника Бога на земле и в мироздании [5:188].

ДУХОВНОСТЬ В ЕЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПОНИМАНИИ

Рассмотрение человека в социальной философии сосредоточено на его взаимосвязи с обществом. Учитывая, что в социальной философии человека можно рассматривать с совершенно разных сторон его общественного бытия, существует необходимость выделить основное, фундаментальное качество, что делает человека человеком. В.С. Барулин в этом вопросе выделяет духовность как сферу сущности человека. Анализируя духовность, он определяет ряд ее аспектов и пластов, выделяет ее всеобъемлющий характер. В его понимании данное понятие включает в себя рациональные и эмоционально-аффектные стороны, гносеологически-когнитивные и ценностно-мотивационные моменты духовной жизни, а также научные концепции, нравственные ценности, религиозные верования, эстетические категории, обыденно-практические знания. Все это существует в единстве, взаимосвязи и целостности. Духовность также рассматривается как идеальность. Далее духовность выступает как субъективный мир человека.

В свете взаимосвязи человека и общества выделяются следующие пласты анализа духовности, ее смысл, значение и роль: духовность как форма человеческого сознания и самоидентификации; как экзистенция; как основа конституирования человека как субъекта отношений; как форма освоения социального опыта; как первостепенный фактор, пронизывающий человеческую деятельность, «ее душа, командная рубка»; как импульс творческой миссии человека; как основание его свободы [6:140].

Каждое положение в этом перечне заслуживает детального анализа, который невозможно выполнить в рамках одной статьи. Все же выделим аспект духовности как основы конституирования человека в качестве субъекта отношений. В данном случае духовность выступает как основа отношения человека к обществу, и рассматривается данная взаимосвязь как отношение двух принципиально разных величин, и результат такого разнокачественного соотношения – наличие постоянного барьера во взаимосвязи человека и общества.

На основании анализа всех пластов духовности можно сделать вывод о духовности как сфере сущности человека, как об антропологической константе, с одной стороны, в качестве чего-то неизменного и основополагающего, с другой стороны, в качестве того, посредством чего человек вступает в определенные отношения, переживает себя, конструирует себя. Также такие фундаментальные свойства человека, как творчество, свобода, пронизывающие всю жизнедеятельность человека, основаны на его духовности. В духовности как сущности человека отображено все многообразие связей человека, его отношений, установок. Важно отметить, что и смысло-ценностное самоутверждение базируется на духовности человека. Оно подразумевает способность человека искать, утверждать и осуществлять свой собственный смысл жизни, и такое утверждение неразрывно связано с духовностью.

Таким образом, понятие духовности весьма многогранно. Можно сказать, что в понимание, истолкование данного понятия часто вплетена мировоззренческая позиция автора. В связи с этим провести линии соприкосновения в сравнительном анализе этой категории в истории философии – задача непростая. Тем не менее определенно необходимо выделить духовность как сферу сущности человека, глубинное измерение, отражающееся в жизнедеятельности человека, во взаимосвязи с обществом, а также пронизывающее и пропитывающее все существо человека. И действительное, весомое конструирование, составление человека происходит именно исходя из духовности. В связи с этим рассмотрение явлений, программ, движений в обществе с позиции их воздействия на духовную сферу человека имеет большой потенциал для понимания и прогнозирования социальных последствий трансформаций человека.

ВОЗДЕЙСТВИЕ УЧЕНИЯ ТРАНСГУМАНИЗМА НА ДУХОВНУЮ СОСТАВЛЯЮЩУЮ ЧЕЛОВЕКА. ПРИНЦИПЫ ЭКСТРОПИИ

Термин «трансгуманизм» впервые упомянут в 1957 году в книге Джулиана Хаксли «Новые бутылки для нового вина». Сэр Джулиан Хаксли был биологом, эволюционистом, гуманистом, одним из создателей синтетической теории эволюции. Ставя человека во главе эволюции, он говорит о неоткрытых, огромных возможностях человеческой природы, ее потенциалах. Он говорит о трансгуманизме как о новой вере, где «человек, продолжая быть человеком, превосходит (или трансцендирует) себя через воплощение новых возможностей (ради) своей человеческой природы» [7:74]. Хаксли говорит о социальных и культурных изменениях, посредством которых потенциал человеческой природы раскроется в полной мере.

Под понятием «трансгуманизм» может подразумеваться и мировоззрение, и философское направление, и общественное движение, и совокупность ценностей. Во всех этих определениях подчеркивается применение инновационных технологий в жизни человека и общества с целью усовершенствования человека. Стоит отметить, что существует множество направлений трансгуманизма с разными целями и задачами.

Президент Института экстропии Макс Мор разработал принципы экстропии. Экстропия – это своего рода мера интеллекта, информации, энергии, жизнеспособности, опыта, возможности и роста. В свою очередь экстропианизм – это трансгуманистическая философия, имеющая своей целью увеличение экстропии.

Безграничное расширение

Одним из принципов экстропии является безграничное расширение, подразумевающее отвержение каких-либо естественных и традиционных ограничений на возможности человека. Развитие науки и технологий призваны разрушить все эти ограничения и способствовать увеличению продолжительности жизни, повышению интеллекта. Самым неоспоримым ограничителем является смерть, и возникает вопрос, что будет с человеком, если этот ограничитель будет побежден.

Ни для кого не секрет, что на современном этапе сложно говорить о человеке, рассматривая его только с биосоциальной точки зрения, как о естественном биологическом образовании. Этот вопрос поднимает в своей статье С.Е. Юрков. Человек окружен синтетическими вещами, это неотъемлемая часть нашей повседневной жизни и нас самих (фармацевтика, протезирование, искуственно созданная продукция). Если даже ДНК может претерпевать изменения и модификации, то о какой неизменности биологической стороны человека можно говорить? Рассуждая о социальной составляющей человека, С.Е. Юрков сравнивает социализацию с тем, что мы производим с компьютером, инсталлируя в него необходимую программу [8:162]. Таким образом, неизменность биологических и социальных характеристик человека – вопрос как минимум спорный.

Если мы расширим наше видение человека и будем говорить и о его духовной составляющей, связанной с высшими ценностями, то и здесь возникает много вопросов. Это прежде всего проблема предполагаемого бессмертия, которого стремятся достичь трансгуманисты. В этом случае происходит полное отвержение естественных ограничений в человеческой жизни. Какое воздействие это окажет на духовную часть человека? Можно предположить, что это повлечет обесценивание таких понятий, как жизнь, любовь, утрата ценности жизненных переживаний, их уникальности и единичности, что определенно составляет категорию духовности в человеке. В результате мы можем получить безликого, серого человека, ущербного в своей духовной сфере. Говоря о социальных последствиях подобной деформации, естественно возникает вопрос о творческом потенциале такого человека.

Интересен в этом отношении роман О. Хаксли «Дивный новый мир» (1932 г.), в котором описывается страна-утопия, где все строится на эксплуатации чувства удовольствия, происходит выращивание людей in vitro, используется специальный наркотик для поддержания постоянного чувства счастья, поведение полностью контролируется. Люди находятся в подчинении не силой, а удовольствием. Ф. Фукуяма пишет об этом романе: «Никто больше не принимает религию всерьез, никто не уходит в себя, и никто не питает страсти без взаимности, биологическая семья отмерла, Шекспира никто не читает. Но никто (кроме героя романа) без этих вещей и не страдает, поскольку все счастливы и здоровы» [9:12]. Но весь парадокс заключен в том, что превознесенное сладкое удовольствие превратило людей в нелюдей, потерявших свое естество, они утратили все человеческое, прекратили всякое стремление, борьбу, выбор. На этом фоне Хаксли словно пытается сказать: чтобы быть человеком, необходимо знать и огорчение, боль, страдание. В связи с этим возникает вопрос о смыслах и необходимости усилий и борьбы. Все достигнуто: способности человека на высочайшем уровне, нет болезней и связанных с этим страданий. В чем проявятся борьба и усилия, в чем дальнейший смысл? В результате перед нами бесцельный, дезориентированный человек.

Самопреобразование человека

Самопреобразование человека подразумевает улучшение человека, его физическое, интеллектуальное, психологическое и этическое развитие, провозглашение высочайшей ценности человека. Когда мы слышим подобные вещи, сложно назвать это чем-то отрицательным. Мысль о преобразовании, совершенствовании, становлении человека всегда была в истории человечества, находя место в трудах многих философов. Исходя из понимания духовности Н.А. Бердяевым, сам процесс преобразования существа человека божественным элементом и есть суть духовности. В противоположность этому трансгуманисты в вопросе совершенствования человека фокусируются на применении новейших технологий для увеличения физических и интеллектуальных способностей. В связи с этим в среде трансгуманистов активно обсуждаются вопросы переселения личности, мозга в молодой биоклон. Также предлагается вариант параллельной работы системы: старый организм-оригинал, молодой организм-дублер и некий нейрокомпьютерный канал связи [10]. Подобные операции можно рассматривать как своего рода «легкие трансформации», не предполагающие каких-либо духовных переживаний, установок, опыта, работы в человеке. В данном контексте встает вопрос о том, что же будет с духовной составляющей человека и можем ли мы говорить, что человек останется человеком.

Еще раз отметим, что мысль о выходе человека за предельные границы, его трансформации, модернизации в определенных ракурсах присутствовала в истории философии на разных этапах. Эта мысль как бы «зашита» в структуре человека. В связи с этим невозможно и не нужно накладывать табу на модернизацию человека, провозгласив его полную неприкосновенность. Человеку необходимо предложить другой путь как альтернативу, иной опыт.

С.С. Хоружий видит такой опыт в духовной практике и духовной традиции. Он предлагает рассмотреть радикальные изменения человека не как очередную картину ужаса, а в противоположность выстроить содержательный дискурс в проблеме типов Постчеловека. Ученый подчеркивает в каждом типе (киборг, предполагающий обмен функций между человеком и машиной, мозг-машина или мутант, предполагающий изменения человека на генном уровне) необходимость удерживать грань между средством-орудием и оружием, способным уничтожить человека как человека, в случае киборга; а также грань между использованием достижений генной инженерии по улучшению здоровья, долголетия и «генетическим дизайнерством», приводящим к радикальным трансформациям человека и утратой себя. С.С. Хоружий отмечает, что нашим сосредоточием должна быть не опасность прогресса науки, а то, что человек сознательно идет на истощение себя, обманываясь «легкими» трансформациями [11].

Динамический оптимизм

Динамический оптимизм предполагает создание мощного противоядия к многим человеческим болезням, создание нового будущего, где прогресс в ключевых областях неизбежен и изменит всю привычную нам картину мира. В данном принципе авторы противопоставляют веру в лучшее будущее, являющуюся слепой и приводящей человечество к пассивности, и динамический оптимизм, способствующий инициативе и интеллекту, вдохновляющий человечество на улучшение жизни своими собственными силами.

Трансгуманистическое сообщество активно продвигает вопросы по «парадайз инжинирингу», когда общество свободно от боли, страданий, неудовлетворенности, определяя все эти вещи как то, что имеет только биологическую составляющую. Соответственно, ставя перед собой такие цели, как переписание генома человека, переконструирование глобальных экосистем, достижение генетического благополучия, общество достигает состояния «парадайза». По мнению трансгуманистов, вскоре мы сами будем определять, какого рода страдания могут быть в нашей жизни. В этом ключе показательна книга Андрея Капация «Цивилизация богов», где описаны возможные достижения, проекты человечества в ближайшие 100 лет, которые и позволяют нам буквально говорить о некой цивилизации богов. Бесспорно, аспекты и результаты этих приоритетных технологий (к примеру, биоинжиниринг, разработки в области искусственного интелекта и т.д.) имеют массу положительных моментов, но в то же время мы сталкиваемся с проблемами в социальной сфере, обусловленными доступностью или недоступностью этих технологий, которые могут привести к колоссальному всплеску неравенства.

Также вопросы правового регулирования требуют тщательного осмысления и реализации.

Отметим, что главную преграду в создании нового «парадайза», постчеловека трансгуманисты видят даже не в уровне технологий, а именно в наличии идеологических преград в обществе, и с этим мы согласимся. Но в то же время достаточно тонко, филигранно продвигается, закладывается мысль, что человеку, причем с малых лет, необходимо иметь трансформации, связанные с его соединением с машинами или с какой-либо сверхспособностью. Для этого достаточно посмотреть на некоторые мульт-
фильмы, которые смотрят наши дети, или компьютерные игры. Можно наблюдать огромное количество сюжетов с трансформацией героев, формирующих вывод о том, что внешняя трансформация делает человека супергероем. Таким образом, если не будет представлен определенный сдерживающий (направляющий) фактор, в конечном итоге мы рискуем через 30–40 лет прийти к тому, что всевозможные трансформации, появление киборгов, клонирование человека с превосходящими способностями будут приняты как что-то естественное и нормальное.

Интеллектуальная технология

Принцип интеллектуальной технологии подчеркивает необходимость и лидирующую роль науки и технологии в качестве средства в направлении развития и достижения целей и идеалов трансгуманизма. Интересно определение самой технологии, даваемое экстропианцами, как естественное расширение и выражение человеческого интеллекта и воли, творческого потенциала, любопытства и воображения. В какой-то степени в самом определении подразумевается слияние технологии с человеком. Это положение и подтверждается в целях философов-экстропианцев соразвиваться с творениями ума, слиться с интеллектуальной технологией в постчеловеческом синтезе.

Поскольку человек создает различные искусственные формы собственной жизни и разума и происходят изменения природы человека, М.Н. Эпштейн предлагает говорить о некой новой науке «гуманологии» как результате синтеза теории и практики трансформации человеческой природы. В рамках данной науки речь идет о различных формах и видах гуманоидальной жизни и о человеке как уходящем, исчезающем виде, как части техносферы. Происходит слияние человека с разными техническими и искусственными формами существования, в результате чего человек технизируется, а машина очеловечивается. Еще одним печальным результатом является то, что природа человека истончается, человек умирает в своей природе. Таким образом, привычный «человек уходит в прошлое как биовид – и переходит в будущее как техновид, мыслеформа, киберорганизм (киборг), искусственный организм, генетическая фантазия» [12:37].

Произвольный порядок

Произвольный порядок призван быть некой сферой, социальными установками, в которых проще всего продвигать, реализовывать на практике идеи трансгуманизма. В данном случае подчеркивается преобладание самопорождаемых произвольных порядков над запланированными, сверху спущенными установками. Принцип таких произвольных порядков проявляется в системе свободного рынка, продвигаясь от демократии к полицентральной системе распределенной власти. Свободный рынок, с одной стороны, децентрализирует власть и, с другой стороны, стимулирует технологический и социальный прогресс.

Подобная установка также является весьма спорной. Известно, что более совершенные и развитые способности человечества требуют тщательного их анализа и контроля, что предполагает наличие более сильных институтов власти. Таким образом, мы можем предположить, что постчеловечество будет существовать в условиях ярко выраженного тоталитаризма, иначе слишком велики риски для будущего всего человечества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог, можно сказать, что трансгуманизм ставит своей основной целью трансформацию человека, который в качестве ступени в эволюции должен перейти на следующий этап своего развития, быть усовершенствован и избавлен от страданий и смерти. Путь достижения поставленных задач заключается в развитии и внедрении в жизнь новейших технологий (NBIC). Рассмотрение принципов философии эктропианистов подчеркивает пренебрежение духовной составляющей в человеческой природе, в связи с этим трансгуманизм можно отнести к учениям, которые приводят к отклонениям от антропологической константы. Возможно, данное движение является технократично оправданным и реализуемым, но в то же время требует тщательной проработки и осмысления с этической, правовой и социальной сторон. Кажущиеся благими цели трансгуманизма, заключающиеся в избавлении человечества от всякого рода страданий и смерти, в результате могут сыграть злую шутку, нанеся ущерб целевым установкам в человеческой жизни, обескрасив саму жизнь и личность человека (если о наличии таковой мы вообще сможем говорить в дальнейшем).

В то же время прогресс распространения технологий и дальнейшее слияние человека с ними – вероятно, процесс необратимый. Судя по всему, в ближайшие годы человек в процессе применения технологий будет балансировать между средством-орудием и оружием, способным уничтожить человека как человека в случае киборга, и гранями между применением достижений биогенетики по улучшению здоровья, качества жизни и «генетическим дизайнерством», в результате которого человек утрачивает себя. В этом контексте здоровое балансирование напрямую зависит от духовности человека. Говоря о духовности с разных позиций, заметим, что она предполагает глубинную работу над собой, что является истинной защитой природы человека и альтернативой «легким трансформациям», предлагаемым нам движением трансгуманизма.

Конфликт интересов: автор заявляет об отсутствии конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.

About the authors

Ekaterina A. Toropova

Author for correspondence.
Email: grishatoropoveg@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-9333-5755

a postgraduate student of the Philosophy Department of the Institute of Social Sciences and Humanities

References

Supplementary files